На суше ни один хищник не может помериться силами с бегемотом. Даже львы предпочитают не связываться со взрослыми животными, но иногда убивают их детенышей. Там, где бегемотов никто не преследует, стадо может стать чрезмерно большим для данного местообитания, а это влечет за собой пониженную сопротивляемость к болезням. Из-за обилия бегемотов берега протока Казинга в национальном парке Куин-Элизабет и местами берега Нила подвергаются такому пере выпасу, что процессы эрозии достигают большого размера.

В тех случаях, когда основная популяция остается здоровой и не сокращается за счет болезней, стада бегемотов на протоке Казинга и озере Альберт регулярно прореживают отстрелом, и это позволяет свести на нет причиняемый ими ущерб.

В некоторых частях рассматриваемой зоны по-прежнему многочисленны крокодилы : этих рептилий было гораздо больше, пока их не начали истреблять в погоне за кожей. Вероятно, крокодилы — самые опасные для человека хищники во всей Африке, но похоже, что степень опасности зависит от того, насколько они обеспечены своим основным кормом. Если рыбы вдоволь, крокодилы редко нападают на крупных млекопитающих. Однако в некоторых местах крокодилы независимо от наличия пищи в реке хватают антилоп, приходящих на водопой. И они не всегда делают различие между человеком и крупными животными. Так что даже там, где крокодилов считают безобидными, купаться было бы безрассудно, поскольку из всякого правила могут быть исключения.

Крокодилы помогают поддерживать видовой баланс среди рыб. Там, где их нет, такие хищники, как сомы Сlarias mossambicus. уничтожают столько других видов рыб, что это сказывается на рыбном промысле. Даже крокодилята приносят пользу, уничтожая хищных личинок. Полное истребление крокодилов в некоторых частях озера Виктория нанесло рыбному промыслу такой ущерб, что теперь принимаются меры для их охраны.

Крокодилы откладывают яйца в песке на берегу, и часто самки охраняют свои кладки. Яиц откладывается много, и молодые крокодилы выходят из них вполне развитыми. Впрочем, они вылупляются только в том случае, если на кладку не набредет нильский варан (Varanus niloticus). Эта крупная ящерица встречается по берегам почти всех рек тропической Африки, и особенно он многочислен на некоторых островах озера Виктория. Нильский варан — хищник, но больше всего он любит яйца птиц и птенцов, а также крокодильи яйца. Раскопает кладку и проглатывает одно яйцо за другим, а с чем не справится сам, то доедят птицы — африканский марабу (Leptoptilos crumeniferus) и грифы.

Нильский варан достигает в длину двух метров. Он быстро бегает, хорошо плавает; спасаясь от преследования, иногда забивается в щель в скале и так крепко упирается в стенки своими длинными когтями, что требуются усилия нескольких человек, чтобы вытащить его за хвост. Застигнутый на открытом месте, варан раздувает тело и шипит. Хвост, которым он бьет из стороны в сторону,— грозное оружие против мелких хищников. Варан больно кусается, но, если его поднять за хвост, он становится беспомощным.

Иероглифовый питон (Python sebae)—огромная змея, достигающая в длину шести метров. Он душит свою жертву в заглатывает ее целиком. Принято считать, будто питон ломает кости антилопе, но это неверно. Челюсти питона приспособлены для глотания крупной добычи: кости их не сращены, а соединены связками, которые растягиваются до неправдоподобия. Питон не нападает на людей; как правило, он старается уйти, если его потревожит человек. Но сила и размеры этой змеи таковы, что ее укус опасен, поэтому лучше не дразнить питона, каким бы неповоротливым он ни казался после обильной трапезы.

В рассматриваемой нами области преобладают животные травоядные. Из листоядных слон сам себя вынудил перейти на подножный корм, жирафов и черных носорогов не так уж много, а типичных листоядных, вроде куду или импала, и вовсе нет. Лошадиные антилопы, населяющие более сухую саванну дальше к северу,— опять-таки животные травоядные, так же как водяной и болотный козлы и два подвида топи – Damaliscus lunatus korrigym и D.I.tiang.

В левобережье Нила есть изолированная популяция белых носорогов. На самом деле они не белые, а темно-серые, а название это произошло от искаженного бурского слова «вейт», которое означает «широкий» и подразумевает мощную квадратную морду носорога. Данный подвид белого носорога (Сеratotherium simum cottoni) отделен более чем тремя тысячами километров от своих ближайших сородичей в Южной Африке. Напрашивается сравнение с водяным козлом и личи; первые обитают на нильских болотах, а личи — их близкие родичи водятся только в Южной Африке.